Там, где тепло - Страница 74

— Вот это женщина! Двух мужиков утомила! Вас сменить?

Ничего не ответив, я прошел мимо толстяка и зашагал к лестнице. Помещения бывшей школы терялись во мраке, и лишь изредка одурманенное наркотиком сознание выхватывало из темноты знакомые детали. Не без труда отыскав наш номер, я какое-то время простоял, прислонившись к стене, потом встрепенулся и заколотил в дверь:

— Напалм!

— Чего еще? — выглянул на стук заспанный парень.

— Пошли! — потянул я его за собой.

— Куда?! — раздраженно высвободил руку пиромант. — Ты нажрался, что ли?

— Нет! — прошипел я, как-то незаметно придя в себя. — Быстро пошли! У нас проблемы!

— Серьезно? — Живо!

Напалм зашнуровал ботинки, выскочил в коридор и начал запирать дверь.

— Что случилось?! — И вот теперь в его голосе зазвучала неподдельная тревога. — С Мариной все в порядке?

— С ней — да.

Я зашагал по коридору и, спускаясь на первый этаж, вновь почувствовал, как накатывает наркотическое забытье.

Эскалатор. Откуда здесь эскалатор? И почему вместо стен вода? И рыбы, странные светящиеся рыбы прямо над нами…

— Евгений! — дернул меня Напалм. — Ты как?

— Идем! — встрепенувшись, поспешил я дальше.

Мы прошмыгнули мимо дремавшей за своим столом тетеньки-администратора, свернули к столовой и ввалились в комнату отдыха. На этот раз Кирилл Ефимович пребывал там не в одиночестве, а в компании с развалившимся в кресле Крестовским.

Повернувшийся к нам толстяк немедленно отложил кий на бильярдный стол и заулыбался:

— О, вдвоем за дело взяться решили? Вот это по-нашему!

Только, по логике, там третий нужен. Для полного комплекта.

Я хотел просто пройти мимо, но Напалм с нехорошей ухмылкой остановился и начал считать, по очереди тыкая в нас своим костлявым указательным пальцем:

— Раз, два, три. — Закончив на себе, он сделал вид, будто раздумывает над предложением толстяка, а потом начал обратный отсчет: — Три, два, раз. — И теперь последним оказался уже торговец. — Нет, три-два-раз нам не нужен.

— Чего?! — вмиг взъярился Кирилл Ефимович и рванул к пироманту.

— Потом. — Упершись в грудь толстяка открытой ладонью, я заставил его остановиться и раздраженно поморщился: — Брейк.

— Потом. — Раздув щеки, Кирилл Ефимович смерил Напалма гневным взглядом и вновь вернулся к бильярдному столу. — Потом.

— Он мне Бывалого-Моргунова чем-то напоминает, — сообщил Напалм, когда мы подошли к нашей сауне.

Я пропустил его слова мимо ушей и постучал в дверь:

— Марина, это мы!

Будто караулившая нас девушка немедленно открыла, и я впихнул остолбеневшего пироманта внутрь.

— Вот ни хрена себе! — только и выдохнул тот.

— Вот тебе и ни хрена! — накинулась на него успевшая отмыть пол Марина. — Ты почему ушел вообще?!

— Мешать не хотел. — Напалм осторожно прошел к столу.

— Идиот!

— Все, успокоились быстро! — скомандовал я и, расстегнув мастерку, кинул ее в шкаф. — Помолчите, мне подумать надо.

— Да чего тут думать-то?! — горестно протянул пиромант, и без того острое лицо которого от увиденного вытянулось еще больше. — Встряли!

— Заткнись! — прямым текстом потребовал я и присел рядом с трупом боксера, который свалил меня на пол ударом в подбородок. Помимо пулевого отверстия во лбу, чуть ниже колена его правая штанина оказалась разрезана и перепачкана в подсохшей крови.

Не иначе осколком зеркала ему сухожилие перехватил. Очень на то похоже.

Наскоро обшарив карманы мертвеца и найдя там лишь пачку сигарет, коробок с тремя спичками и оставшуюся от жареных семечек шелуху, я решил проверить руку. А точнее, мельком замеченную татуировку.

Наколка и в самом деле мне не привиделась. На фалангах пальцев обнаружились четыре выцветшие синие буквы.

«ВОВА». Очень информативно!

Я уже хотел отойти к следующему мертвецу, когда скорее угадал ясновидением, нежели увидел тщательно сведенную татуировку. Кое-как повернув к свету не успевшее остыть и толком задеревенеть запястье, я пригляделся и с трудом разобрал почти неразличимое изображение цифры семь.

Семера?!

Но тогда почему татуировка сведена? Разошлись пути-дорожки? Непонятно.

— А может… — заикнулся было пиромант, но я вновь отмахнулся от него, не дав договорить.

— Не сейчас!

Мне и в самом деле было не до него. Дурман наркотика на время отступил, и в голове завертелась добрая дюжина предположений, увязывавших в единое целое неудачное нападение, сведенную татуировку и странное спокойствие Марины, которая смоченным полотенцем деловито вытирала со стен и кожаного дивана брызги крови. Ей бы истерику устроить, но нет — трудотерапией занимается.

Черт, никак не могу сосредоточиться!

Черт, черт, черт!

Решив отложить все догадки на потом, я перешел к следующему жмуру, валявшемуся у стола с засевшим в горле ножом, но его осмотр ситуацию нисколько не прояснил. Мертвый, разумеется; без документов, но с кучей сведенных наколок, большую часть которых и разобрать-то уже невозможно. В карманах голяк. Запасная обойма, и все.

С трудом поборов нервную дрожь, я заставил себя опуститься на колени рядом с последним мертвецом, на лице, шее и правом запястье которого белели глубокие порезы, а одежда оказалась покрыта коркой запекшейся крови. Этому досталось больше всех, и умирал он, должно быть, особенно паскудно.

Хотя, судя по брызгам крови на стене, один из секущих ударов перехватил артерию, и, возможно, головорезу повезло в считаные секунды истечь кровью.